— Как вам удается сохранить интерес к профессии в течение стольких лет?— Безусловно, за столько лет бывали разные ситуации, когда тебе казалось, что действительно пора вешать наушники на крючок и забывать про это. Но каждый раз когда ты выходишь на сцену, начинаешь играть, у тебя происходит перерождение и ты думаешь: «О круто, сегодня все было замечательно. Значит, еще есть порох в пороховницах». Возможно, сейчас будет такой немного эгоистичный момент, но хочу рассказать, что недавно выступал на фестивале Trancemission, который проводит радио Rekord в Москве и Санкт-Петербурге. Там было абсолютно новое поколение как тех людей, которые приходят на данное мероприятие, так и людей, которые там выступают. Мне было искренне приятно, что аудитория фестиваля проголосовала и выбрала мой сет как лучший в Москве и Санкт-Петербурге. Это, конечно, тешит самолюбие, и ты понимаешь, что тебе еще есть что сказать.
— У меня есть довольно типичный вопрос, который вы наверняка слышали много раз за свою карьеру. Как вы решили стать диджеем?— Я всегда любил музыку и в детстве очень активно занимался хоккеем. Музыка для меня была определенным стимулом, я всегда делал какие-то свои подборочки. Тогда было не так много музыкальных источников, из которых можно было это все собирать. И я попал в ту самую первую волну, когда дискотеки стали трендом, модным местом, куда люди стали приходить.
Вообще на дискотеку первый раз я попал в 80-м году. Я был на Олимпиаде 80-ого года, 13-летним мальчишкой ходил смотрел на разные спортивные соревнования. Там я случайно попал в одно место, куда мы приехали с моим отцом, — кафе Молочка («Молоко" — знаменитое молодёжное кафе времён Перестройки. Располагалось в Олимпийской деревне — прим. автора). Это кафе, в котором спортсмены могли отдыхать, в таком неком буржуазном современном стиле, в этом месте даже было снято несколько программ «Голубой огонек». Тогда там была цветомузыка, диджеи, движение — и меня это захватило, мне стало это интересно. И потом постепенно, делая свои первые школьные дискотеки, я даже еще не подозревал, что это станет моей профессией.
— Какая музыка повлияла на ваше профессиональное развитие?— В то время я был меломаном. В 80-м году мне мне попалась пластинка, которая можно сказать, полностью сформировала мой музыкальный вкус — это была группа Kraftwerk, их альбом
Роботы (The Robots — прим. автора). Фантастический! И это вообще было появление аналоговых музыкальных инструментов, синтезаторов. Мне очень нравилась космическая музыка, я много читал фантастики, это было время, когда космонавты были героями, и все мечтали о космосе. Это были альбомы Жана-Мишеля Жарре, до этого были альбомы группы Electric Light Оркестра, Пинк Флойд — где весь альбом от композиции до композиции выстраивался в определенной концепции. Это, кстати, и зародило в электронно-танцевальной музыке такое понятие, как диджейский сет, когда микс — это некое путешествие, в котором музыкант рассказывает свою историю. Все это во мне аккумулировалось и сформировало меня как артиста. Собирая музыку из различных источников — с радио и телевидения, приобретая пластинки — хотелось ею делиться. А дискотека было лучшим местом, где это можно было сделать.
— Когда вы начали заниматься диджеингом профессионально? Когда это начало приносить доход?— После армии в 1987 году я начал работать в дискотеке в ТДК ГУ МВД, здесь на Горловом тупике рядом с моим домом. Сначала я туда пришел просто как человек, который танцевал, а уже после армии я хотел себя найти в диджеинге, начал общаться об этом с ребятами, которые вели дискотеку. Был такой Юрий Котеночкин, он пригласил меня принять участие в качестве диджея, и это был мой первый старт. Потом были другие площадки, другие люди, я принимал участие в фестивале в Парке Горького «Штурмуем музыкальный Олимп», занимал какие-то места. И вот так шаг за шагом уже переходил в статус профессионала.
— Когда вы начали работать диджеем, тогда это была очень непопулярная профессия. Что говорили ваши друзья и близкие? Они выражали скепсис или одобрение?— Скорее всего скепсис был у родителей, а друзья и знакомые наблюдали за мной с интересом. Но профессия была не столько непопулярной, сколько абсолютно новой и непонятной, и казалась абсолютно временной. И мои родители с высшим образованием смотрели на то, что я делал, не понимая зачем это. Жизнь советских детей должна развиваться по другой концепции. Но однажды, попав на одно из моих выступлений, папа и мама сказали, что видят, что мне это нравится и я делаю это максимально хорошо, и отпустили меня с богом в свободное плавание. Более того отец периодически приходил на мои выступления, его знали мои друзья. Все остальные, кто сомневался, говорили: «Ну, а что ты будешь делать в 30 лет, в 40 лет?» И вот я миновал отметку в 55, и больше никто об этом не спрашивает. Видимо уже поняли, что это будет на всю оставшуюся жизнь.
— Какие вы видите перспективы профессии диджеев в России? Как вы вообще оцениваете индустрию, в которой работаете?— Во-первых, профессия диджей очень востребована у молодежи. В нее приходят абсолютно разные люди. Я это говорю, потому что являюсь преподавателем в аудио школе Грува. Играть приходят учиться люди, которым 12−13 лет, у меня даже был 8-летний мальчишка. Моя дочка научилась, причем научилась сама. Приходят люди, которые даже старше, чем я — 60 лет. И это главная особенность того, чем мы занимаемся —
эта профессия абсолютно открыта и каждый может реализовать себя. Каждый приходит со своими желаниями: кто-то мечтает стать профессиональным артистом, кто-то это делает просто для себя. Но абсолютное большинство людей приходят к этому, потому что им просто нравится музыка.
Если с другой стороны рассматривать клубно-танцевальное движение в России, безусловно, выросло достаточное количество качественных и интересных профессиональных артистов. И если в начале 90-х таких артистов было 10−20, то сейчас их в десятки раз больше. Многие быстро появляются и быстро уходят. Если ты сможешь доказать свое право на существование, то тогда ты будешь иметь долгую жизнь.