© 2022 P2P Медиа
Юрий Румянцев: как посетить любое мероприятие, находясь на другом конце света
8 июля 2022
Юрий Румянцев — CTO в стартапе, разработчик Linkman, устройства активного взаимодействия в удаленном пространстве для ритейла и встреч в формате онлайн+оффлайн, а также эксперт в быстрой инвентаризации складов
За 5 минут вы узнаете:
— Привет, Юра. Расскажи, где ты работаешь и чем занимаешься?
— Я работаю в стартапе, где мы занимаемся разработкой и производством устройств телеприсутствия. В нашей команде 12 человек: это и программисты, и конструкторы, и даже одна черепаха. Черепаха в данном случае, к счастью, не наш символ, а домашний питомец нашего продакта, который работает с нами удаленно через Linkman. Символ нашего продукта это сочетание двух элементов: силуэта людей, находящихся очень близко друг к другу, и рамки вокруг них, олицетворяющая технологию удаленного пространства. Мы делаем мобильные устройства в новом форм-факторе для интерактивного, эмоционального и вовлекающего общения.
За последние 2 года, в период локдаунов видео-звонки стали для большинства людей привычным средством коммуникации, и в post-Covid эпоху мы все чаще видим запрос пользователей на нечто большее: обладающее преимуществами личной встречи и при этом такое же простое и экономное, как zoom. Например, особо важная встреча, которая требует от всех участников фокусировки внимания и высокой продуктивности. Встречи, которые приходится переносить, потому что в он-онлайне проводить их эмоционально опасно. Или, на примере нашей собственной команды: требуется работать с оборудованием, макетами, демонстрировать поведение в физическом пространстве.
Мы экспериментируем с форм-факторами устройства под разные нужды.
Наше первое устройство Linkman может ездить (по офису или торговому залу), и им управляет человек с ноутбука или планшета, как в обычных играх-бродилках, только теперь это происходит уже в реальности. Находясь на расстоянии, он активен и самостоятелен — он осматривает что хочет, разговаривает с кем хочет; другие участники видят его лицо в полный размер на высоте человеческого роста и воспринимают так же, как если бы он физически был рядом. Чтобы почувствовать это, нужно, конечно, пробовать, ощущение удаленного присутствия словами не передать. В этом проекте я руковожу командой по разработке, отвечаю за софт и помогаю по механике, ну и, конечно, оказываю влияние на финальный продукт в целом.
- Какие существуют роботы телеприсутствия
- Как скоро человечество сможет широко применять новые технологии коммуникации
- Как устроена работа в высокотехнологичном стартапе и как стать частью его команды
- Какие ошибки случаются у разработчиков роботов и к чему это может привести
— Привет, Юра. Расскажи, где ты работаешь и чем занимаешься?
— Я работаю в стартапе, где мы занимаемся разработкой и производством устройств телеприсутствия. В нашей команде 12 человек: это и программисты, и конструкторы, и даже одна черепаха. Черепаха в данном случае, к счастью, не наш символ, а домашний питомец нашего продакта, который работает с нами удаленно через Linkman. Символ нашего продукта это сочетание двух элементов: силуэта людей, находящихся очень близко друг к другу, и рамки вокруг них, олицетворяющая технологию удаленного пространства. Мы делаем мобильные устройства в новом форм-факторе для интерактивного, эмоционального и вовлекающего общения.
За последние 2 года, в период локдаунов видео-звонки стали для большинства людей привычным средством коммуникации, и в post-Covid эпоху мы все чаще видим запрос пользователей на нечто большее: обладающее преимуществами личной встречи и при этом такое же простое и экономное, как zoom. Например, особо важная встреча, которая требует от всех участников фокусировки внимания и высокой продуктивности. Встречи, которые приходится переносить, потому что в он-онлайне проводить их эмоционально опасно. Или, на примере нашей собственной команды: требуется работать с оборудованием, макетами, демонстрировать поведение в физическом пространстве.
Мы экспериментируем с форм-факторами устройства под разные нужды.
Наше первое устройство Linkman может ездить (по офису или торговому залу), и им управляет человек с ноутбука или планшета, как в обычных играх-бродилках, только теперь это происходит уже в реальности. Находясь на расстоянии, он активен и самостоятелен — он осматривает что хочет, разговаривает с кем хочет; другие участники видят его лицо в полный размер на высоте человеческого роста и воспринимают так же, как если бы он физически был рядом. Чтобы почувствовать это, нужно, конечно, пробовать, ощущение удаленного присутствия словами не передать. В этом проекте я руковожу командой по разработке, отвечаю за софт и помогаю по механике, ну и, конечно, оказываю влияние на финальный продукт в целом.
Также мы готовим более продвинутую аватар-систему, с активными руками и трехмерным лицом для международного конкурса XPrize ANA Avatar. Конкурс объявлен в 2018 для решения вызовов человечества в космосе и на земле, где требуется физическое участие человека, но оно затруднено или опасно. Призовой фонд в размере 10 млн долларов спонсируется японской аэрокосмической компанией ANA Nippon. Финал пройдет в ноябре в США, Long Beach, CA, на котором будут демонстрироваться решения 20 лучших команд и судьи будут их сравнивать на 10 заданиях, объединенных единым сценарием, приближенным к реальной жизненной ситуации.
— Какое у вас рабочее пространство и как строится ежедневная работа?
— В настоящий момент я нахожусь в нашей лабе, на территории бывшей фабрики Дукс, открытой в 19-м веке и выпускавшей первые российские велосипеды и самолеты, на м. Белорусская,
Рабочий день у нас устроен довольно типично для стартапов — мы начинаем его с общей встречи. Мы работаем по скраму, поэтому каждый день обсуждаем в течение получаса, что и как мы делаем сегодня. Как правило у программистов и механиков стоят разные задачи, иногда общие. Моя главная задача — это выстраивание операционных процессов и коммуникации в команде. Все, кто находятся удаленно, подключаются через наш продукт, в результате каждый является пользователем, тестером и постоянно приносит идеи улучшений.
— Какой у вас коллектив и как попасть к вам на работу?
В основном у нас работают люди с инженерным профилем, которые из базовых навыков должны владеть компетенциями по электронике, разбираться в платах и компонентах. Остальные — это программисты. Весь софт мы пишем сами и делаем это на высоком уровне.
Честно говоря, попасть к нам не так просто. Мы не возьмем любого программиста, так как проводим отбор с довольно высокими требованиями. Я лично изучал то, как проводится отбор в крупных ИТ компаниях, читал много литературы и брал консультации, чтобы отсеивать лучших из лучших.
Но у нас есть стажерские программы. Прошлым летом у нас работало 8 человек из МФТИ в течение двух месяцев, и мы намерены продолжать эту инициативу.
— Какое у вас рабочее пространство и как строится ежедневная работа?
— В настоящий момент я нахожусь в нашей лабе, на территории бывшей фабрики Дукс, открытой в 19-м веке и выпускавшей первые российские велосипеды и самолеты, на м. Белорусская,
Рабочий день у нас устроен довольно типично для стартапов — мы начинаем его с общей встречи. Мы работаем по скраму, поэтому каждый день обсуждаем в течение получаса, что и как мы делаем сегодня. Как правило у программистов и механиков стоят разные задачи, иногда общие. Моя главная задача — это выстраивание операционных процессов и коммуникации в команде. Все, кто находятся удаленно, подключаются через наш продукт, в результате каждый является пользователем, тестером и постоянно приносит идеи улучшений.
— Какой у вас коллектив и как попасть к вам на работу?
В основном у нас работают люди с инженерным профилем, которые из базовых навыков должны владеть компетенциями по электронике, разбираться в платах и компонентах. Остальные — это программисты. Весь софт мы пишем сами и делаем это на высоком уровне.
Честно говоря, попасть к нам не так просто. Мы не возьмем любого программиста, так как проводим отбор с довольно высокими требованиями. Я лично изучал то, как проводится отбор в крупных ИТ компаниях, читал много литературы и брал консультации, чтобы отсеивать лучших из лучших.
Но у нас есть стажерские программы. Прошлым летом у нас работало 8 человек из МФТИ в течение двух месяцев, и мы намерены продолжать эту инициативу.
— Кому принадлежит идея проект по созданию роботов телеприсутствия?
— Нашему основателю Илье, он главный идеолог. Если оглянуться на 150 лет назад и посмотреть на технологии человеческих коммуникаций, то за древним изобретением письменности следовали высокие технологические открытия, такие как телеграф, телефон, телевидение, видео-мессенджеры и т. д.
Следующим этапом должна стать передача невербальных сигналов, тактильных ощущений и расширение опыта дистанционного присутствия, для чего требуется целая серия устройств. Другими словами, философия нашей компании — это помочь компаниям развивать Remote culture новыми средствами коммуникации, чтобы труд через интернет стал доступен и «белым-» и «голубым воротничкам».
Решая простые задачи на Земле в удаленном формате, технологии в перспективе пары десятилетий достигнут уровня чтобы строить обитаемые платформы на Луне.
— Кто ваши конкуренты в России?
— В России недостаточно много проектов в области телеприсутствия. Но в Америке, например, таких проектов довольно много. Мы следим за их опытом и, безусловно, делаем все, чтобы быть лучше.
— А клиенты?
— Сейчас это крупные компании, которые организуют различные мероприятия. В целом у нас немало гипотез о том, как и где можно применить наш продукт. С одной стороны, перед нами уже открыта ниша ивентов, и мы можем ее заполнять. С другой стороны, есть потенциальные, но не менее перспективные направления, такие как ритейл. Робот телеприсутствия мог бы заменить или дополнить работу стационарных консультантов у полки. Или он мог бы выполнять функцию стилиста, который сопровождает покупателя во время шопинга и помогает ему с подбором одежды.
— Как ты попал в этот проект?
— Все началось в 2017 году, когда я еще занимался разработкой аппаратных архитектур мискросхем, но мне хотелось делать что-то более инновационное. На хайпе дронов у меня родилась идея создать робота-дрона, который будет самостоятельно летать в помещении и совершать определенные действия, считывать и анализировать информацию. Сейчас мне кажется, что это идиотская идея, но 5 лет назад она вызывала у меня огромный интерес и казалась перспективной для моего профессионального роста. Я представлял, что дроны будут повсюду, даже в шахтах. На тот момент уже существовало несколько стартапов, у которых дроны летали в помещениях, ориентировались по камерам и строили 3д пространства, знали, где они находятся в данный момент. Это было очень захватывающе и интересно с технологической точки зрения. Инвестором стал мой хороший знакомый, и так мы приступили к работе над роботом-дроном FastSense.
Я не сразу понял, как надо вести такие проекты, в первую очередь у меня не было понимания, зачем это делать. Я думал, что сначала нужен просто летающий прототип, а уже потом искать кому его можно показывать и продавать. Это не самый правильный подход для развития стартапа.
В результате ушло довольно много времени на MVP, лишь спустя полтора года мы начали искать реальное применение и разговаривать с потенциальными клиентами. Мы пережили непростое время, нехватку финансирования, а дрон так и «не взлетел». Мы собрались вместе с командой и инвестором и подумали, куда применить накопленный опыт и экспертизу команды. Так родилась идея заняться роботами телеприсутствия, и мы переключились на них.
— Нашему основателю Илье, он главный идеолог. Если оглянуться на 150 лет назад и посмотреть на технологии человеческих коммуникаций, то за древним изобретением письменности следовали высокие технологические открытия, такие как телеграф, телефон, телевидение, видео-мессенджеры и т. д.
Следующим этапом должна стать передача невербальных сигналов, тактильных ощущений и расширение опыта дистанционного присутствия, для чего требуется целая серия устройств. Другими словами, философия нашей компании — это помочь компаниям развивать Remote culture новыми средствами коммуникации, чтобы труд через интернет стал доступен и «белым-» и «голубым воротничкам».
Решая простые задачи на Земле в удаленном формате, технологии в перспективе пары десятилетий достигнут уровня чтобы строить обитаемые платформы на Луне.
— Кто ваши конкуренты в России?
— В России недостаточно много проектов в области телеприсутствия. Но в Америке, например, таких проектов довольно много. Мы следим за их опытом и, безусловно, делаем все, чтобы быть лучше.
— А клиенты?
— Сейчас это крупные компании, которые организуют различные мероприятия. В целом у нас немало гипотез о том, как и где можно применить наш продукт. С одной стороны, перед нами уже открыта ниша ивентов, и мы можем ее заполнять. С другой стороны, есть потенциальные, но не менее перспективные направления, такие как ритейл. Робот телеприсутствия мог бы заменить или дополнить работу стационарных консультантов у полки. Или он мог бы выполнять функцию стилиста, который сопровождает покупателя во время шопинга и помогает ему с подбором одежды.
— Как ты попал в этот проект?
— Все началось в 2017 году, когда я еще занимался разработкой аппаратных архитектур мискросхем, но мне хотелось делать что-то более инновационное. На хайпе дронов у меня родилась идея создать робота-дрона, который будет самостоятельно летать в помещении и совершать определенные действия, считывать и анализировать информацию. Сейчас мне кажется, что это идиотская идея, но 5 лет назад она вызывала у меня огромный интерес и казалась перспективной для моего профессионального роста. Я представлял, что дроны будут повсюду, даже в шахтах. На тот момент уже существовало несколько стартапов, у которых дроны летали в помещениях, ориентировались по камерам и строили 3д пространства, знали, где они находятся в данный момент. Это было очень захватывающе и интересно с технологической точки зрения. Инвестором стал мой хороший знакомый, и так мы приступили к работе над роботом-дроном FastSense.
Я не сразу понял, как надо вести такие проекты, в первую очередь у меня не было понимания, зачем это делать. Я думал, что сначала нужен просто летающий прототип, а уже потом искать кому его можно показывать и продавать. Это не самый правильный подход для развития стартапа.
В результате ушло довольно много времени на MVP, лишь спустя полтора года мы начали искать реальное применение и разговаривать с потенциальными клиентами. Мы пережили непростое время, нехватку финансирования, а дрон так и «не взлетел». Мы собрались вместе с командой и инвестором и подумали, куда применить накопленный опыт и экспертизу команды. Так родилась идея заняться роботами телеприсутствия, и мы переключились на них.
— Почему не взлетел дрон FastSense?
— FastSense — это большая веха в моей личной истории, он вызывает у меня сожаление в связи с тем, что было потрачено много времени и сил, но я нашел в этом и позитивные моменты. Если бы я ошибся не в этом проекте, то мог ошибиться в другом. Это важный опыт. Проект «дрон» вызывает у меня ностальгические чувства. У нас в офисе есть мини-музей, где стоят эти дроны, я смотрю на них, и на меня накатывает добрая грусть.
Основная ошибка FastSense заключалась в том, что это был дрон ради дрона, я глубоко не анализировал сферы его применения и потенциал развития.
Спустя 2 года от начала проекта появился более менее летающий аппарат, и только тогда мы начали демонстрировать его работу потенциальным клиентам. За это время ушло слишком много времени и средств, а коммерческие проекты появились сильно позже.
Первый пилотный проект мы реализовали для Северстали, используя дрона для осмотра и оценки состояния электрического оборудования внутри металлургических цехов, чтобы заранее спрогнозировать, когда оно выйдет из строя. Это был эксперимент, и вынужден сказать, что эксперимент закончился неудачей, несмотря на то что нам все-таки заплатили.
Второй проект оказался более близок к бизнесу и был связан с инвентаризацией складов: было необходимо осмотреть помещения 12-метровой высоты и понять, где лежит каждая товарная единица и отсканировать бар код. В то время многие компании видели ценность в такой услуге и тратили свои собственные ресурсы для воплощения подобных технологических решений. Для нас это был огромный шаг вперед, в этом проекте мы увидели потребность.
Мы стали фокусироваться на задачах клиента, а не просто на том, как летал дрон. В этот момент у меня мозги встали на место, и я понял, что нужно искать бизнес решения при помощи технологий. Мы сделали шаг назад и поняли, что дрон вовсе необязателен, что на складе уже есть возможность использовать камеру, чтобы перемещать ее по складу при помощи ричтрака, таким образом был найден более простой и управляемый формат по работе со складскими запасами.
Несмотря на неудачу самого дрона, для проекта было найдено продуктовое решение, которое оказалось востребовано на рынке, и я оцениваю это весьма позитивно. В настоящий момент у нас даже не хватает емкости ресурсов, чтобы обслужить всех желающих клиентов, которые обращаются к нам. Пока что многие стоят на паузе, но постепенно мы вступаем с ними в диалог.
— Как считаешь, лучше работать в большой компании или стартапе?
— Не могу сравнивать, так как у меня не было опыта работы в большой компании. Могу сказать, что я слышал от других людей. Я знаю, что романтика и сила стартапа в поддержании предпринимательского духа и возможностях роста. В крупных компаниях типа Яндекса стараются поддерживать эту атмосферу, люди работают в небольших командах до 10 человек и пилят проекты. Каждый человек в команде зависит от другого, у каждого своя роль, и все взаимосвязаны.
Я читал книгу, где советуют сначала поработать в крупной компании и потом, уже набравшись опыта, переходить в стартап, чтобы там все применять. В моем же случае мне пришлось осваивать знания из книжек, по мере поступления тех или иных вопросов.
— Будет ли проект и дальше развиваться в России?
— В голове есть разные варианты. Есть понимание, что в современном мире и экономике изоляция для бизнеса — это не очень здорово, что российский рынок инвестиционно непривлекательный, и при этом остается потребность выходить на международный уровень. Как это сделать со всеми вводными на сегодняшний день не очень понятно.
Возможна частичная релокация, но не все поддерживают переезд. При этом ковидный опыт научил работать команды удаленно, поэтому сейчас такой гибридный формат не вызывает опасений, как до 2020 г. Это что касается программистов.
Если говорить про производство, то здесь важно, чтобы конструктора и сборщики присутствовали на нем вместе. Где такая точка присутствия — пока непонятно. Мы надеемся, что со временем вопрос закрытия границ разрешится благополучно. И проект будет жить несмотря на любые обстоятельства.
Юрий Румянцев, стартап, технологии, бизнес, роботы, телеприсутствие, инновации, наука
— FastSense — это большая веха в моей личной истории, он вызывает у меня сожаление в связи с тем, что было потрачено много времени и сил, но я нашел в этом и позитивные моменты. Если бы я ошибся не в этом проекте, то мог ошибиться в другом. Это важный опыт. Проект «дрон» вызывает у меня ностальгические чувства. У нас в офисе есть мини-музей, где стоят эти дроны, я смотрю на них, и на меня накатывает добрая грусть.
Основная ошибка FastSense заключалась в том, что это был дрон ради дрона, я глубоко не анализировал сферы его применения и потенциал развития.
Спустя 2 года от начала проекта появился более менее летающий аппарат, и только тогда мы начали демонстрировать его работу потенциальным клиентам. За это время ушло слишком много времени и средств, а коммерческие проекты появились сильно позже.
Первый пилотный проект мы реализовали для Северстали, используя дрона для осмотра и оценки состояния электрического оборудования внутри металлургических цехов, чтобы заранее спрогнозировать, когда оно выйдет из строя. Это был эксперимент, и вынужден сказать, что эксперимент закончился неудачей, несмотря на то что нам все-таки заплатили.
Второй проект оказался более близок к бизнесу и был связан с инвентаризацией складов: было необходимо осмотреть помещения 12-метровой высоты и понять, где лежит каждая товарная единица и отсканировать бар код. В то время многие компании видели ценность в такой услуге и тратили свои собственные ресурсы для воплощения подобных технологических решений. Для нас это был огромный шаг вперед, в этом проекте мы увидели потребность.
Мы стали фокусироваться на задачах клиента, а не просто на том, как летал дрон. В этот момент у меня мозги встали на место, и я понял, что нужно искать бизнес решения при помощи технологий. Мы сделали шаг назад и поняли, что дрон вовсе необязателен, что на складе уже есть возможность использовать камеру, чтобы перемещать ее по складу при помощи ричтрака, таким образом был найден более простой и управляемый формат по работе со складскими запасами.
Несмотря на неудачу самого дрона, для проекта было найдено продуктовое решение, которое оказалось востребовано на рынке, и я оцениваю это весьма позитивно. В настоящий момент у нас даже не хватает емкости ресурсов, чтобы обслужить всех желающих клиентов, которые обращаются к нам. Пока что многие стоят на паузе, но постепенно мы вступаем с ними в диалог.
— Как считаешь, лучше работать в большой компании или стартапе?
— Не могу сравнивать, так как у меня не было опыта работы в большой компании. Могу сказать, что я слышал от других людей. Я знаю, что романтика и сила стартапа в поддержании предпринимательского духа и возможностях роста. В крупных компаниях типа Яндекса стараются поддерживать эту атмосферу, люди работают в небольших командах до 10 человек и пилят проекты. Каждый человек в команде зависит от другого, у каждого своя роль, и все взаимосвязаны.
Я читал книгу, где советуют сначала поработать в крупной компании и потом, уже набравшись опыта, переходить в стартап, чтобы там все применять. В моем же случае мне пришлось осваивать знания из книжек, по мере поступления тех или иных вопросов.
— Будет ли проект и дальше развиваться в России?
— В голове есть разные варианты. Есть понимание, что в современном мире и экономике изоляция для бизнеса — это не очень здорово, что российский рынок инвестиционно непривлекательный, и при этом остается потребность выходить на международный уровень. Как это сделать со всеми вводными на сегодняшний день не очень понятно.
Возможна частичная релокация, но не все поддерживают переезд. При этом ковидный опыт научил работать команды удаленно, поэтому сейчас такой гибридный формат не вызывает опасений, как до 2020 г. Это что касается программистов.
Если говорить про производство, то здесь важно, чтобы конструктора и сборщики присутствовали на нем вместе. Где такая точка присутствия — пока непонятно. Мы надеемся, что со временем вопрос закрытия границ разрешится благополучно. И проект будет жить несмотря на любые обстоятельства.
Юрий Румянцев, стартап, технологии, бизнес, роботы, телеприсутствие, инновации, наука
Заинтересовал герой?
Свяжитесь с ним!
Свяжитесь с ним!